Приворот-Заговор

Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, и пойду на широкую улицу и посмотрю я, раб (имярек), по всему белому свету , посмотрю по земле и под вышними небесами, и под черными облаками. Под высокими небесами и под черными облаками узрю я, раб (имярек), змия огненного с огненным пламенем и с огненной колесницею. И закричу я, раб (имярек), и спрошу я, раб (имярек), у тебя: "Куда, еси, ты полете, полетел с огненною колесницею и с огненным пламенем?" И говорит змий огненный: "Полетел я за тридевять морей и за тридевять озер и в Вавилонское царство, моря, озера и реки сушить и в Вавилонском царстве лес, пни, колоды зажигать!" И послужи ты мне, нехристиянину, от мира отреченнику, а к себе возьми в приреченники, и твою волю буду творити, по средам и по пятницам поганым ходити, а в родительские дни блуд творити. И возьму я, раб (имярек), своей похоти и плоти, юности и ярости и положу на хрустальное зеркало. Скрозь мою похоть и плоть и мою юность и ярость в кой день, или в кой час, или в которую четверть посмотрится в то зеркало - в тот день, и в тот час, и в ту четверть отсуши у сей рабы (имярек) тело румяное и лицо белое и зажги в ней ретивое сердце, горячую кровь, хоть, и плоть, и мочь, юность, и ярость, и все семьдесят жил, и семьдесят суставов, и три, и две, и едину жилу и единый сустав. А чья тень в зеркале - то вам, а она, раба (имярек) - ко мне телом и сердцем , умом и разумом, плотью, и похотью, и всеми жилами. И чтобы она, раба (имярек), по мне, рабу (имярек), думала да сохла, горевала, тосковала и плакала по всякий день, и по всякий час, и по всякую четверть часа. И выйду я, раб (имярек) далече в чистое поле, стану на запад лицом, на восток хребтом. И как утренняя заря Мария не может на сестру свою Ульянею ни насмотреться, ни наглядеться, и вечерняя заря Ульянея не может на сестру свою Марию ни насмотреться, ни наглядеться, и тако бы та моя сия раба (имярек) не могла бы на меня, раба (имярек) ни насмотреться, ни наглядеться по всякий день, и по всякий час, и во всякую четверть часа. И выйду далече в чистое поле, к поганому морю. И есть на поганом море доска, а на той доске сидит сама тоска: без рук, без ног, без глаз, а сама плачет, тоскует и горюет по ясным очам и по белому свету. И поди та тоска и сухота, в ту мою рабу (имярек), и чтоб ей по мне, рабу (имярек), тосковать, и горевать, и плакать век по веку, отныне до веку. А коль тошно и горько той тоске на той доске, как она не видит белого света, столь бы было тошно и горько той рабе (имярек), как она меня, раба (имярек), не увидит на который день, и на который час, и в которую четверть, она бы тосковала да горевала, сохла и плакала, в день при солнце, а в ночь при месяце, при частых звездах и при буйных ветрах, на зорях на утренней и на вечерне/й/, не могла бы ни пить, ни есть, ни с кем слова говорить, все бы она одно думала, да мыслила, да сохла, тосковала по мне, рабу (имярек). И еще я выйду и выступлю далече в чистое поле, из чистого поля пойду к поганому морю, сидит наш царь, сам Сатана со своим зятем Ерзоулом. О, еси ты, царь, юноша, бес Сатана со своим зятем! Как ты мне дашь и пошлешь своих сослуживцев только разжечь и распалить и мне послужить сию рабу (имярек) тридцать три и един Ерзоул, Ерохмид, Марвс-бес, Крив, Ток да Маток, Котыга да Матыга, Смущало, Зажигало, Разжигало, Потыкало, Тял да Матял, Такуса да Маруса, Лук, Мирулей, Мираха, Прочаха и еще Проданя, Тихия Сахия, и Елизуда, и Дагруд, и Щирих, и все ваше обладательство. Призываю я вас к себе и посылаю я вас к сей рабе (имярек), подите вы и послужите и своего царя, отца Сатану, послушайте, а моими думами, а своими стрельными крепкими луками и крепкими вострыми огненными палашами, и зажгите, и пострелите, смутите и подкните, искусите сию рабу (имярек), где вы застанете: в ночи на месте, а в день при беседе, в пути, или на дороге, или в хрустальном зеркале, у которой вынута ее тень, отдана вашему отцу Сатане, а чья тень - то вам, а она - ко мне, рабу (имярек), телом, душою, и сердцем, и мыслями своими. И мы станем вашу волю творити, по средам и пятницам поганы ходити, а вродительские дни блуд творити.
И тем моим крепким словам замок в щуке в рыбе, у ней в зубах в Доне-реке, а ключ у самого Сатаны в коленях. Во веки веков.